Щедро подали очередной (очень хочется надеяться, что не последний!)кусочек настоящего лета. «Понапрасну ни зло, ни добро не пропало, нас согрело теплом…» Автору, поэту, этого – мало. А нам, не поэтам – достаточно. Ничего не пропало, все помнится, согрело – и хорошо. Несколько дней, а вроде – бесконечность, по которой потекли, как по большому блюду. Чуть качни – через край, в другую безмерность.
Таинство храма, последние лучи закатного солнца на верхнем ярусе иконостаса. Солнечный свет, отраженный в золоте. Подлинник света и его символ. В раскрытые настежь окна и двери с вечерним ветерком вносятся запахи цветов и трав, на колокольне звонарь пробует свои колокола…
Сейчас трудные 90-е вспоминаются очень светлыми. Повсеместное открытие монастырей и церквей. Первое соприкосновение с Православием. Репринтные издания Молитвословов и «житий», на тонкой бумаге, под ненадежной обложкой. Трогательно чистые службы, где ново обученные священники и такая же только прикоснувшаяся к вере паства открывали для себя духовный мир. Бывшие Дома пионеров и детские сады, наскоро перекроенные под подобие церкви. Маленькие бумажные иконки по стенам, покрывала из блестящих занавесок. И, продолжение службы – совместные трапезы где-то в задних комнатах или под навесами, за наскоро сколоченными столами. Вкус тех постных похлебок, толстых пирогов, скромно помазанных сверху вареньем, наверное, будет помниться всю оставшуюся жизнь.
Тогда, в конце 90-х не верила, что гуляя по своему двору, буду слушать колокольный звон. Что в храм можно забежать в любую минуту, мимоходом. Или встав с постели вдруг решить, что сегодня – хочется. И – пойти, слушая по дороге шелест листьев, наслаждаясь утренним солнцем.
Женщина в храме подошла, обняла, шепнула: «Ведь мы с тобой эту стройку начинали…» Действительно, были разбор архивных документов, многочисленные письма и прошения благотворителям, постоянный поиск Слова, которое донесло бы главный смысл настоятельной потребности жителей в Покаянии. Насущной необходимости детей, чьи родители по неразумности своей мостили тротуары разрушенными церковными стенами. Буквально – кидая под ноги камни, намоленные отцами и дедами. Потом, не зная истории, но чувствуя какую-то высшую несправедливость, тот тротуар старались обойти по проезжей дороге.
Тогда, в каждое письменное обращение, я вставляла напоминание о том, что сейчас выпадает возможность оставить о себе добрую память. На каждой будущей службе прося здравия «строителям храма сего», будет незримо поминаться и ваша внесенная лепта…
Яблоки, небо, ленивое безделье. Прогулки просто так и «куда глаза глядят». Ожидание гостей и отъезда в «заповедник социализма». Кусочек лета, с ощущением сладкого послевкусия.
Таинство храма, последние лучи закатного солнца на верхнем ярусе иконостаса. Солнечный свет, отраженный в золоте. Подлинник света и его символ. В раскрытые настежь окна и двери с вечерним ветерком вносятся запахи цветов и трав, на колокольне звонарь пробует свои колокола…
Сейчас трудные 90-е вспоминаются очень светлыми. Повсеместное открытие монастырей и церквей. Первое соприкосновение с Православием. Репринтные издания Молитвословов и «житий», на тонкой бумаге, под ненадежной обложкой. Трогательно чистые службы, где ново обученные священники и такая же только прикоснувшаяся к вере паства открывали для себя духовный мир. Бывшие Дома пионеров и детские сады, наскоро перекроенные под подобие церкви. Маленькие бумажные иконки по стенам, покрывала из блестящих занавесок. И, продолжение службы – совместные трапезы где-то в задних комнатах или под навесами, за наскоро сколоченными столами. Вкус тех постных похлебок, толстых пирогов, скромно помазанных сверху вареньем, наверное, будет помниться всю оставшуюся жизнь.
Тогда, в конце 90-х не верила, что гуляя по своему двору, буду слушать колокольный звон. Что в храм можно забежать в любую минуту, мимоходом. Или встав с постели вдруг решить, что сегодня – хочется. И – пойти, слушая по дороге шелест листьев, наслаждаясь утренним солнцем.
Женщина в храме подошла, обняла, шепнула: «Ведь мы с тобой эту стройку начинали…» Действительно, были разбор архивных документов, многочисленные письма и прошения благотворителям, постоянный поиск Слова, которое донесло бы главный смысл настоятельной потребности жителей в Покаянии. Насущной необходимости детей, чьи родители по неразумности своей мостили тротуары разрушенными церковными стенами. Буквально – кидая под ноги камни, намоленные отцами и дедами. Потом, не зная истории, но чувствуя какую-то высшую несправедливость, тот тротуар старались обойти по проезжей дороге.
Тогда, в каждое письменное обращение, я вставляла напоминание о том, что сейчас выпадает возможность оставить о себе добрую память. На каждой будущей службе прося здравия «строителям храма сего», будет незримо поминаться и ваша внесенная лепта…
Яблоки, небо, ленивое безделье. Прогулки просто так и «куда глаза глядят». Ожидание гостей и отъезда в «заповедник социализма». Кусочек лета, с ощущением сладкого послевкусия.
Комментариев нет:
Отправить комментарий